Часть вторая - краткое изложения событий для персонажа:
В 212 году Финдэгиль, являясь по сути ответственным за внутреннюю
безопасность Гондора, был завален кучей фактов, свидетельствующих о
восстановлении заговора 138 года. Как выяснилось потом, часть фактов
была сфальсифицирована Хальбарадом именно для того, чтобы Финдэгиль не
успел найти в их объеме истину, как и получилось.
После захвата Цитадели Хальбарадом для Финдэгиля было очевидно, что
развитие глобальной ситуации от него более не зависит, и для него
остался лишь вопрос личного отношения к происходящему, а также
отношения к происходящему его дочки. Этот вопрос был решен
окончательно в течение следующих двух часов, после чего ему оставалось
лишь ждать окончания событий так или иначе.
Часть третья - плюсы игры.
Помимо общего утверждения о том, что игра однозначно получилась
замечательной, отмечу, что наиболее сильным плюсом является подбор
игроков, которые все без исключения играли свои роли и не мешали
играть другим.
Часть четвертая - минусы игры.
Я вижу два основных недостатка:
1). Избыток виртуальности, мешающий совместить абстрактные события из
вводных с реальными персонажами. В частности - на игре практически
невозможно было вычислить Хальбарада заранее, так как до захвата
Цитадели ни он, ни кто-то из его последователей не совершил реально
ничего противоправного. Все, что было совершено, совершил не он, а
мастера.
2). Постановка единой моральной проблемы для всех - она была
поставлена раз и навсегда, поэтому после решения ее каждым из игроков
игра теряла свой смысл, и они были вынуждены ждать, пока к этому
состоянию придут и все прочие игроки.
II. Вводная
Curriculum vitae: Findegil, son of Gilbarad
Родился в 147г. в семье Гильбарада и Финдариэль. Лорд Гильбарад -
"коренной" представитель населения Минас-Анора, однако свою жену
Финдариэль он нашел в Дол-Амроте. Согласно семейной традиции
Гильбарад, не имеющий собственной земли, занимал различные должности в
Минас-Анорской служебной иерархии, и своего единственного сына готовил
примерно к такой же жизни. Поэтому начиная с 12 лет Финдэгиль начал
посещать Школу Мудрости, выбирая занятия отчасти самостоятельно,
отчасти под руководством работающих там специалистов. К 15 годам ему
уже часто не хватало информации, содержащейся в архивах Школы. Однако,
благодаря дружбе с Барахиром, сыном тогдашнего Хранителя Времени, ему
удалось произвести впечатление на его отца - так что ему был доверен
дневной пароль, разрешающий пропуск в Королевский Архив. К 20-ти годам
Финдэгиль был в Архиве уже своим человеком, и имел репутацию дотошного
переписчика, при необходимости восстанавливающего утерянные смысловые
нюансы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что когда в Минас-Анор
была доставлена просьба тана Хоббитании (Хоббитшира, Края,
Периандора?) о составлении копии Книги Тана, то Финдэгиль сам вызвался
выполнить данную просьбу - и получил разрешение на это.
В результате пятилетней работы был составлен относительно достоверный
список Книги, однако обилие неясных мест и нечетких формулировок
заставило Финдэгиля просить разрешения отправится вместе с Барахиром -
уже ставшего следующим Хранителем Времени - на север для доставки
копии Книги в Хоббитанию. Путь до Аннуминаса через Эдорас и Дунланд
занял столько времени, сколько и предполагалось, однако, в отличие от
Барахира, поспешившего в обратный путь сразу после выполнения своей
миссии (кажется, он спешил вернуться в Эдорас, где его ждала его
будущая жена, с которой он, собственно, в этом путешествии и
познакомился), Финдэгиль решил задержаться в окрестностях Хоббитании
для того, чтобы порыться в Аннуминсских архивах, а также уточнить
некоторые подробности, касающиеся перианнитского диалекта, у местных
обитателей, и, возможно, даже пообщаться с хоббитами по поводу истории
их Края - конечно, по специальному разрешению тана Хоббитшира.
На протяжении этой командировки (которая, как выяснилась, растянулась
почти на пять лет), Финдэгиль поселился у знакомого своего отца, лорда
Тирталиона. Где-то на исходе третьего года он с некоторым удивлением
для себя обнаружил, что все домочадцы, а также соседи Халдара знают
совершенно точно, что младшая дочь Тирталиона Айлинэль влюблена в
"этого приезжего из Гондора" и собирается выйти за него замуж. Не то
чтобы Финдэгиль был против - просто до этого момента подобная идея не
приходила ему в голову. Теперь он принял во внимание такое развитие
своих жизненных планов, высказав однако желание, чтобы свадьба
состоится в Гондоре в доме его отца, после того, как он представит в
архив Школы Мудрости труд, в котором будут собраны результаты текущей
командировки. Так оно и получилось - в 178 году Финдэгиль вернулся в
Гондор, но Айлинель задержалась в доме родителей еще на четыре года, и
только в 182 году приехала к нему в Минас-Аноре. В 185 году у них
родилась дочь Нэнвен, которой сейчас 26 лет.
С момента возвращения в Гондор, тематика работы Финдэгиля сменилась,
причем довольно неожиданным для него образом. Занимаясь наведением
порядка и систематизацией Королевского Архива, Финдэгиль наткнулся на
папку, относящуюся к раскрытию заговора 138 года. Судя по всему,
никому до этого момента не приходило в голову, что среди документов,
подшитых к делу, нет ни одного, объясняющего, в чем заключался
собственно сам культ, расследование которого завершилось слишком
поспешно из-за случайного вмешательства Борласа. Проанализировав
наличествующие документы, Финдэгиль заключил, что те из них, которые
писались до момента появления отряда следопытов из засады на собрании
последователей культа Хэрумора, не содержат в себе никаких даже
намеков на наличие вышекпоиянутого культа, и посвящены исключительно
задачам раскрытия серии крупных акций контрабандистов и пиратов.
Служебная записка, содержащие основные выводы Финдэгиля, направленная
в штаб-квартиру Южного Отряда следопытов, попала к лорду Боромиру,
Наместнику Гондора и Князю Итилиэнскому, 14 марта 181 года. Буквально
на следующий день после праздника Нового Года Финдэгилю было
доставлено приглашение на личную аудиенцию к Наместнику. В результате
состоявшегося разговора Финдэгиль узнал, что отсутствие недостающих с
его точки зрения документов в деле Хэрумора объясняется тем, что до
самого момента вмешательства Борласа и пресечения заговора все дело
воспринималось исключительно в экономической сфере, а свидетельства в
пользу наличия темного культа были получены от поклонников этого
культа, взятых с поличным, уже после раскрытия заговора. Этим же
объясняется и недостаток информации о самом культе - в результате
преждевременной акции Хэрумору и его ближайшим сподвижникам удалось
уйти, а все арестованные относились к недавно завербованным
малоинформированным членам организации.
Для того, чтобы находящиеся в Королевском Архиве документы не
производили впечатления нераскрытой тайны и не побуждали читателей
заниматься опасным занятием - выяснением тайн черного культа, туда не
было помещено никаких дополнителньых объяснений. Записка Финдэгиля
сработала индикатором на то, что этих мер, вообще говоря,
недостаточно. Поэтому Боромир предложил Финдэгилю, предоставив
некоторые дополнительные бумаги из личного архива отряда следопытов,
скорректировать наличествующие в деле бумаги так, чтобы у последующих
читателей не возникало подобных вопросов. По окончании этой работы
Финэгиль получил от Наместника предложение перебраться на некоторое
время в Эмин-Арнен для разбора тамошних архивом. Судя по всему,
поначалу лорд Боромир намеревался держать Финдэгиля, случайно
узнавшего слишком много под присмотром, однако вскоре убедился в его
компетентности и осторожности и проникся к нему определенным доверием.
В дальнейшем именно знакомство с лордом Боромиром (а потом - и с его
сыном) привело к тому, что в 207 годы Финдэгиль был назначен
секретарем Совета и снова вместе с семьей перебрался в Минас-Анор.
Правда, жизнь его с тех пор стала значительно более беспокойной и
насыщенной разнообразными поездками и встречами.
Дополнения:
- первый взгляд в палантир:
В темноте появилась такая щель - как-будто дверь на свет открывают, но
какую-то маленькую и почему-то вроде как над головой. А через секунду
Финдэгиль увидел в щели очень удивленное лицо, обрамленное
рыжевато-золотистыми прядями. Глаза у лица были голубые, как и
рубашка. Лицо на мгновение приоткрыло рот - и тут все исчезло. Уши у
лица были острые, а картинка очень четкой, как будто это очень древнее
изображение...
- что за комиссия, создатель...
По должности Финдэгиль иногда интересуется, как поживают харадские
заложники. И вот как-то юный принц Таурианна становится с Финдегилем
весьма предупредителен и внимателен, а кто-то еще говорит: "Ну так
понятно, ведь он за кем ухаживет..." - и смотрит так на Финдэгиля,
подмигивая. Финдэгиль - что характерно - не понял и очень удивленно на
говорившего посмотрел. После чего тот сказал, что Таурианна (дите лет
15-16) ухаживает за Финдэгилевой дочерью, которую уже успели прозвать
"харадской королевой". Первый случай, когда Финдэгиль узнал нечто
после всех.
- информационная составляющая.
Должность Секретаря Совета включала в себя обязанности министра
внутренней безопасности Гондора. По своей структуре служба
контрразведки устроена просто: о любых странных случаях различные
секретари и сенешали сообщают Финдэгилю, а он при необходимости что-то
сделать по этому поводу обращается к ним или - к Наместнику, который
полностью в курсе этой деятельности.
Поскольку по образованию у Финдэгиля филологический уклон, то ему
приходилось много работать с различной письменной информацией. В
частности, к началу игры у него имелось заметное количество обрывочной
информации:
Доигровая информация:
1. Самоубийство на Пэленноре.
Семья Индора и Бэрин из рода Инголда с дочкой Харэт переехала сюда
из-под Дол Амрота, через полгода родители покончили с собой, дочка
сошла с ума и бросилась в Андуин.
Судя по письмам Йавиэн (4 письма), подруги Харэт, родители поменяли
род и чего-то боятся. За месяц до случившегося к ним приезжала
какая-то благородная дама.
2. Проведенное архивистом Келебхэлем Тинвором исследование, касающееся
аналогичных случаев, показало, что в 188 году аналогичный случай
случился с одним из потомков заговорщиков 138 года, кроме того было
обнаружено еще два потомка прочих заговорщиков - один среди Стражей
Цитадели, другой - среди следопытов южного отряда.
3. Странно большой расход дров и свечей в доме Йарглина.
4. Какая-то женщина недавно прислала подборку документов, касающихся
заговора 138 года, в том числе - ранее неизвестный обрывок текста,
содержащий рекомендации начинающему некроманту по созданию иллюзий, а
также список интересующих автора артефактов.
III. Игровые события
После обращения Короля ко всему народу Гондора начался пир. Финдэгиль
осознал необходимость развеселить общество, погруженное в высокие
думы, но его опередил Тал-Синмар, кажется, испытывавший аналогичные
мысли. Впрочем, общество так и не развеселилось и допило чашу в
мрачном молчании. После пир стал более неорганизованным, а к Финдэгилю
начали поступать слухи и сплетни, касающиеся самоубийства на
Пэленноре. Конкретным источником оказалась всем известная сплетница
Найвэн, хозяйка Старой Корчмы, а передатчиком слухов в данном случае
явился Хранитель Времени Талион вместе со своей женой. Финдэгиль
постарался успокоить народ, выдавая краткую, но точную версию
произошедшего, однако когда Найвэн сцепливается языками с Риан - никто
не может остановить генерацию сплетен.
Кроме того, Тал Синмар начал жаловаться на возросший интерес к
документам по заговору 138 года (Келебхиль Тинвор по моей просьбе,
жена Хранителя Времени, еще кто-то). В результате он принял решение
временно закрыть доступ к этой папке полностью.
Однако вскоре Финдэгиль был вызван к Королю, который перед отъездом
беседовал по очереди с тремя людьми - старшим сыном, Наместником и
Финдэгилем. Мне он успел сказать всего несколько слов: "все дела решай
с Наместником, а в твое распоряжение поступает прибывший из Арнора
следопыт Бэрен сын Барахира".
После этого я успел информировать Наместника о проблемах с
расследованием на Пэленноре и моих подозрениях, а также убедил его не
спешить с ответом на бессодержательное письмо от капитана гаваней
Умбара, доставленное гонцом Ривилем, а послать туда доверенного
человека (в результате наутро он сам туда отправился). В процессе
разговора к нам присоединился принц Арэстель, который, впрочем, был
явно сам не свой, судя по тому, что он как-то нервно разговаривал с
Наместником (они разговаривали наедине, но это было заметно и со
стороны).
Выйдя из Цитадели Финдэгиль походя отмел еще несколько невероятных
слухов и отправился спать.
Проснулся он от воплей Тал-Синмара, требующего провести расследование.
Подскочив, он бросился выяснять, в чем дело, но осознав, что
Тал-Синмар жалуется на чьи-то ребяческие проказы с шуточными стихами
(впоследствии они оказались пророческими), решил спустить дело на
тормозах, что не помешало ему заверить Тал-Синмара, что он постарается
выяснить автора. За завтраком Нэнвен пожаловалась, что не знает, как
ей вести с харадским заложником, который требует от нее принять его
предложение, и обижается на то, что она отказывается это сделать и
подождать. В общем, ухаживает. Ах да, это было еще за ужином, а наутро
харадский наследник уже исчез из Минас-Анора.
Однако сразу же после завтрака появилась поселянка из окрестной
деревни, сообщившая о найденном месте сожжения человека. Йарглин
отправился на место проишествия, взяв в качестве следопыта Бэрена,
Финдэгиль тоже увязался с ними. Кажется, Йарглин сомневался, что
Финдэгилю положено заниматься подобными вещами, но Финдэгиль делал
вид, что не понимает намеков.
Картина проишествия была настолько типична для жертвоприношения, что
у Финдэгиля, уже некоторое время размышлявшего по поводу самоубийств,
не возникло никаких сомнений. В круге из камней был найден обгоревший
скелет, остатки южных благовоний, остатки савана, фибула и кольцо,
что-то напоминающие Финдэгилю. Осознав необходимость помощи следопыта
более квалифицированного, чем Бэрен, они зашли в Эмин Арнен и
поговорили с Наместником. Он как раз отправлялся в Умбар, а на место
проишествия отрядил Анборна, командира отряда следопытов. Анборн,
осмотрев место проишествия, сообщил, что по дороге приехали двое на
лошадях, прошли куда-то в скалы, оттуда вернулись втроем, неся
четвертого, одного сожгли, а остальные уехали. Впоследствии
выяснилось, что Анборн обнаружил выход из подземного хода, ведущего из
Цитадели, но никому об этом не сказал - он вообще действовал так, как
будто он никогда не доверял никому.
По возвращении в Минас-Анор выяснилось, что пропал принц Арэстель.
Фибулу и кольцо опознал младший принц, как принадлежавших Арэстелю,
после чего рабочая версия жертвоприношения старшего принца настолько
ввергла в панику тех, кто это осознал, что они изо всех сил
постарались скрыть это от всех остальных.
Некоторе время Финдэгиль провел с Бэреном, вводя его в курс дела.
Поскольку Тал Синмар закрыл доступ к документам 138 года, то найти их
для того, чтобы показать Бэрену, удалось только в Эмин Арнене.
Поскольку в Цитадели никто не мог взять на себя весь груз
ответственности и при этом никто не был готов начать слушать других,
пришлось еще раз сходить в Эмин Арнен, оставив Бэрена изучать
документы - на этот раз в компании своей дочери Нэнвен и ее учителя
Хальбарада. Однако Наместник еще не возвращался из Умбара, так что мы
вернулись назад, оставив Хальбарада бродить по Итилиэну.
Однако вскоре прибыл Наместник, объявив, что ситуация в Умбаре
стабилизирована, и объявил Совет. На Совете все обменялись
информацией. Помимо уже упомянутой, выяснились следующие факты:
- в городе по ночам происходят сборы людей в плащах в оставленном доме
- об этом имелись два письма от местного жителя плюс расследование
следопыта Борласа, который опознал в одном из людей Йаргина. Финдэгиль
подбавил подозрений, упомянув про дрова в доме Йарглина. Поскольку
Йаглин темнил, объясняя, что он там собирал своих друзей, Наместник
был вынужден временно отстранить его от должности. Должен признаться,
что Финдэгиль подозревал Йарглина, но недолго - Йарглин настолько
беспристрастно суммировал подозрительные факты, что Финдэгиль стал
думать о том, кто пытается подставить Йарглина. У него даже было
ощущение, что Йарглин это знает или может догадаться, о чем он
Йарглину и сообщал. Йарглин отвечал, что и сам думает на эту тему, но
так ни до чего и не додумался. (То есть на само-то деле он додумался
до многого, но не до того, до чего следовало).
- в Дол Амроте многим снятся сны, являются мрачные видения и т.д.
Адрахиль,князь Дол Амрота, познакомившись с документами Финдэгиля,
решил, что у них там действует некромант, сознательно сводящий людей с
ума путем насылания иллюзий.
- практически одновременно возникло несколько документов:
- в Школе Мудрости нашелся второй обгорелый листок, дополняющий
содержание первого. До попадания в руки Наместника листок побывал в
руках Дуиласа, Хальбарада и Йарглина, причем по многу раз. С чем это
был связано, неясно. Тогда я решил, что это вызвано нежеланием каждого
из них выпускать документ из рук. Впоследствии выяснилось, что это
фальшивка, изготовленная специально для введения Финдэгиля в
заблуждение.
- менестрель Садрон принес подборку, которую нашел в тайнике:
- известные документы 138 года,
- список артефактов с пояснениями,
- обгорелый листок с описанием ритуала вызова Мелькора, с
требованием уничтожить королевский род и Белое Древо и до конца года
принести в жертву деву королевского рода;
На основании этих документов была выработана рабочая версия: кто-то,
называющий себя Хэрумором, хочет осуществить этот ритуал, поэтому,
сработает он или нет, надо защищать всех людей с королевской кровью и
выяснять условия исчезновения принца Арестеля из Цитадели (он покинул
ее по подземному ходу, хотя неясно, откуда он про него узнал).
После Совета Финдэгиль с Бэрином отправился в Дол Амрот дабы найти
подругу Харэт Йавиэн и побеседовать с ней. Адрахиль был рад пригласить
Финдэгиля к себе, потому как ему требовались подробности, однако его
сын Галадор задержался по своим делам в Минас-Аноре. В Дол Амроте
Финдэгиль получил докладную о пропаже кораблей от Инголда, секретаря
Дол Амротского совета и был представлен леди Алмиэль, которой князь
поручил заниматься проблемами, связаными с дурными снами и видениями.
В то же время князь попросил разрешения поговорить с Бэреном, которому
он не доверял: не было никаких доказательств того, что он именно тот,
за кого себя выдает, кроме письма от арнорского Наместника, а ведь это
письмо и вызвало королевский отъезд.
После этого Финдэгиль получил возможность расспросить Йавиэн, и
рассказать ей о судьбе ее подруги - она как раз собиралась для этого в
Минас Анор. Наиболее ценным была ее часть переписки с Харэт (5 писем),
однако Йавиэн попросила вернуть ей эти письма. Я вернул их ей, наскоро
просмотрев, за исключением последнего, написанного менее чем за месяц
до трагедии - оно наиболее передавало атмосферу дома Индора и Бэрин,
хотя не содержало неизвестных мне фактов. Секретарь Дол Амрота тем
временем сообщил мне, что незадолго до этого Йавиэн искала свечу и
зеркало. Это встревожило всех нас, ибо в документах присутствовали
описания ритуалов, требующих эти предметы. Я посоветовал следить за
ней, хотя выразил надежду, что беспокоиться пока не о чем. Как
показали дальнейшие события, я был неправ. После этого я познакомился
с Дол амротской княжной, обладательницей странного зеркала, по
преданиям доставшегося по наследству от Митреллас. Она утверждала, что
зеркало иногда ей показывает что-то странное. Мне зеркало ничего не
показало, но я уверился, что оно не может быть причастным к каким-либо
темным артефактом. А вот леди Алмиэль углядела в нем что-то, весьма
испугавшее ее, хотя она не пожелала рассказть об этом и отделалась
утверждениями, что ей показалось. Тут у меня снова разболелась голова
(второй раз за пребывание в Дол Амроте). Впрочем после того, как леди
Алмиэль и сненшаль оставили меня отдохнуть, боль быстро прошла.
Бэрен был отозван ранее Анборном, зашедшим в Дол Амрот, так что я
вернулся в столицу в компании Инголда. По дороге я поделилися с ним
рассказом о моей странной головной боли, на что он связал ее с леди
Алмиэль и рассказал, что мать леди Алмиэль покончила с собой
самоубийством 5 лет назад, а с тех пор является ей во снах.
В столице меня встретил крайне потрясенный Наместник. Я был решил, что
это вызвано работой с палантиром, но он показал мне кольцо Барахира.
"Это привез гонец", - сказал он. - "Это значит, что Король мертв.
Делайте, что считаете нужным, не просите меня принимать решения". И
ушел в свои покои. Лорд Йарглин по-прежнему пребывал под стражей,
кроме того, под стражей оказался и Бэрен. Я удивился и выяснил, что
его туда поместил Анборн - как я говорил, он никому не доверял, так
что согласился с сомнениями князя Дол Амрота.
А в городе меня поймала Найвэн и как всегда, услышав звон и не зная,
где он, стала спрашивать, почему в городе болтают про ее слугу Индора
и следопыта Бэрена. Насилу ей втолковал, что это совсем другие Индор и
Берин.
Вскоре в городе появилась леди Алмиэль и уже прямо призналась широкому
кругу лиц, что она является потомком одного из главарей заговора 138
года, а мать ее во сне сообщила ей, что она проклята аналогично
Турина: любое ее действие будет приводить к несчастьям. У меня снова
болела от нее голова. В то же время по городу прокатилась волна
видений и странных снов, возможно, это было связано с присутствием
леди Алмиэль.
Тем временем внезапно выяснилось,что ларец в Королевском архиве,
содержимого которого не знает даже Наместник, взломан, а принц Арлин -
исчез. Тут опять поднялась суматоха, закончившаяся очередным Советом,
на котором лорд Пеларгира сообщил о предвоенной обстановке на
харадско-умбарской границе, так что лорды вскоре разошлись по своим
ланнам готовить войска. После этого Наместник собрал свои силы и
поговорил по очереди с Йарглином и с Бэреном, объявив, что он не
считает виновным ни того, ни другого, так что все подозрения были с
них сняты.
Чтобы не терять ситуацию из-под контроля, мы с Бэреном отправились в
Эмин Арнен, где обнаружили последствия только что произошедшего
нападения какой-то девушки на харадского купца. Она ранила купца и
попыталась напасть настражника, после чего тот ее тяжело ранил. К
моему удивлению, девушкой оказалась Йавиэн из Дол Амрота, сообщившая,
что ее заколдовал какой-то высокий человек в черном плаще.
Впоследствии она так и не выжила, хотя я вскоре отправил в Эмин Арнен
лекаря из Обителей Исцеления. Купец выжил, однако через некоторое
время в Минас Анор явился посол от короля Саур'Та'Ханны с претензией и
требованием разъяснений. Пришлось мне (так как Наместник был занят)
принести извинения и уверения в добрых отношениях с дальними
харадскими государствами. Посол со своей стороны заверил меня в том же
и откланялся.
Тут в город принесли раненого оруженосца принца Арестеля Асгиля,
который рассказал, что сбежал из столицы с принцем Арлином, который
пропал в Итилионе в каком-то сером тумане. Однако вскоре его удалость
вылечить, после чего он рассказал нам с Бэреном правду: он получил
письмо, написанное от имени эльфов с предложением убежища. Принц
Арлин, когда Асгиль показал ему это письмо, захотел отправиться туда,
хотя Асгиль опасался, что это ловушка. Ои взломали ларец с Королевской
печатью, нашли там план подземного хода и сбежали по нему. На
условленном месте на них напали люди в черном, которые ранили Асгиля.
Но тут появился эльф, прогнал людей, а Арлина забрал с собой. Асгиль
рвался вновь отправится из города - на поиски принцев. Он повторил
рассказ Наместнику, и, получив прощение, предложил повторить путь
вместе с нами. Однако на том самом месте мы ничего не нашли - после
чего Бэрен предположил (он и раньше думал о этом), что похищенных
принцев нужно искать в харадском Храме. Поэтому Асгиль и Бэрен
отправились туда, найдя в Пеларгире судно, которое согласилось их
доставить до границ Харада, а я вернулся в Минас Анор.
Меня опять отловила Найвэн, потребовав расследования по поводу пропажи
ее слуги Индора и большого эмалированного ведра и рассказала опять о
каких-то таинственных постояльцах и забытых картах - опять пришлось
пообещать, что я попытаюсь разобраться, но причин для беспокойства по
прежнему нет. Имея в виду, что ее причины для беспокойства на фоне
всех прочих меня уже совсем-совсем не беспокоят.
Лирическое отступление: за игру у меня случилось два пробоя, в которых
я начинал полностью осознавать себя Финдэгилем. Первый случился в этот
самый момент:
Тут мне захотелось перестать метаться, сесть и спокойно разобраться со
всеми документами, которые появились у меня за последнее время. Я сел
спокойно поработать в своем любимом кабинете на шестом ярусе, и начал
раскладывать около себя имеющиеся бумаги, чтобы удобно почитать их и
выяснить, что я упустил. Любопытное ощущение - мне хотелось изучить
документы ради того, чтобы связать их в единую систему, заполнить
недостающие места и понять, из какого источника они возникли, а не для
того, чтобы сделать из них какие-то практические выводы.
Но тут ко мне зашел Ривиль и передал мне документ, по прочтении
которого я забыл про все предыдущие. По причине его важности
воспроизвожу его здесь полностью:
"Существует тайный орден Следопытов (Йарглин, Хальбарад, Галадор, я -
Ривиль, Хисиэль), в составе которого или среди людей, влияющих на
который, есть человек, использующий эту организация во зло. Вероятно,
это черная магия. Орден следует распустить."
Однако Ривиль опоздал: на воротах в Цитадель раздался шум, Йарглин
своим громким голосом кричал:
- Я не могу туда войти, ворота закрыты.
Рядом появился лорд Пэларгира Итиллион, который воскликнул:
- Я должен был знать! Как я раньше не догадался?!
Кто-то что-то ответил из Цитадели, на что Йаргин воскликнул:
- Это Хальбарад.
- Да, это я, старый друг. Я рад, что тебя здесь не было - иначе мне
пришлось бы убить тебя. Мне жаль, что тебя здесь не было - ты будешь
страдать долго.
Первая реакция обитателй столицы оказалась на диво однообразной - они
старались обратится к человеку внутри Цитадели, заклиная его именами
Эру и Валар. Среди их голосов хорошо был слышен голос Талиона,
цитировавшего древние эльфийские стихи.
- Разве ты принадлежишь к старшему народу? - раздался из-за ворот
издевательский голос Хальбарада, которого все уже начали называть
Хэрумором. Еще немного криков со стороны толпы - и ворота на мгновение
открылись, стоявший на пороге человек в черной рясе махнул руками - и
население Минас Анора стало без сил валится наземь. На ногах остались
считанные единицы, постаравшиеся перетащить пораженных чем-то
непонятным в Обители Исцеления.
Лирическое отступление: ряса на Эрране показалась мне знакомой. Это
была моя ряса - я ее взял на игру по ошибке, а потом дал Тал Синмару,
дабы завесить ей королевский архив. Эрран нашел ее в Цитадели и понял,
что это то, чего ему не хватало.
Отдельные люди еще пытались разговаривать с Хальбарадом, но ответом
Адрахилю явилась выброшенная за ворота голова его сына. Лорд Итилион
вошел в ворота по приглашению Хальбарада - и через минуту показался на
стенах Цитадели и сообщил Наместнику, что сам готовил заговор, хотя и
не рад тому, что произошло.
После этого Наместник отправился собирать войска, а тем временем
Хальбарад подозвал к воротам Нэнвен. (Это был второй момент пробоя в
персонажи для меня). Я постарался ее задержать, но понял, что не имею
права делать выбор за нее - поэтому я стоял неподалеку и просто
надеялся, что она не войдет в ворота.
А Хальбарад предложил ей помочь вылечить всех, кто еще не умер в
городе, если она присоединится к нему. Она попросила меня принести
больных - честно признаюсь, я не смог сам принять решения - я сообщил
в Обителях Исцеления, что есть возможность вылечится у ворот Цитадели
- но никто (на что я и рассчитывал) не прислушался к предложению
всерьез. Поэтому я вернулся. Дочь отошла от ворот в слезах (но все же
отошла) и прижалась ко мне. Она говорила, что Хальбарад давно говорил
ей двусмысленные вещи, а она не понимала. И сейчас он говорит так, что
она не знает, что ей делать - нужно ли ей ценою своей жизни пытаться
спасти город. Я отвечал ей, что я не знаю, как надо ей поступить, знаю
только, что нельзя решать за других людей. А еще она говорила, что
Хальбарад как бы раздвоился - он говорит двумя голосами. Она
надеялась, что можно помочь Хальбараду прогнать этот второй голос и
спасти его.
А Хальбарад продолжал заражать город черной немочью - еще какой-то
человек что-то сказал ему - и свалился без сил. Я бросился ему на
помощь, и Хальбарад, увидев меня, спросил:
- А ты боишься за свою дочь?
- Да, боюсь, - ответил я.
- А почему ты боишься за нее, а не за себя. Или ты считаешь, что твоя
судьба зависит от тебя? Вспомни легенды.
- Нет, не считаю. Спасибо за напоминание, - ответил я ему.
- Тогда почему ты не боишься за себя, если твоя судьба от тебя не
зависит?
- Именно поэтому, - ответил я.
- Ты просто не понимаешь, что тебя ждет.
- Мне жаль тебя, - ответил ему я.
Тут он махнул рукой, чтобы и меня поразить болезнью, но его сила на
меня почему-то не подействовала. А мы с дочерью ушли отсюда, ибо здесь
от нас больше уже ничего не зависело.
Потом была медленная эвакуация из города, ожидание нападения из
Цитадели, сумашествия среди стражи, охранявшей вход на шестой ярус,
разговор с эльфом, возвращение принцев, истеричные команды Арэстеля,
экзальтированные девицы, стремящиеся проникнуть в Цитадель, долгая и
безрадостная зима за воротами города, единственные счастиливые лица -
Асгиль, снова увидевший своего лорда и Бэрен, оказавшийся женщиной, но
чувствующий свою полезность, советы в Эмин Арнене и, наконец,
возвращение Короля и изгнание Хэрумора, но это все воспоминается как
дурой сон, потому что я уже решил для себя все, и более от меня ничего
не зависело.
